Граждане России могут обращаться с индивидуальными жалобами в договорные органы ООН. В частности, в Комитет против пыток ООН (далее – КПП ООН, Комитет). В КПП ООН эти жалобы называются «сообщениями». В соответствии со статьей 22 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (далее — Конвенция), которая была ратифицирована Россией, государство-участник признает компетенцию Комитета получать и рассматривать индивидуальные жалобы.

То есть право на обращение в КПП ООН с индивидуальной жалобой установлено самой Конвенцией, а не дополнительным протоколом к ней. Но чтобы эта процедура была доступной для граждан страны, государство должно представить в КПП ООН декларацию по статье 22 Конвенции. Россия признала процедуру подачи индивидуальных жалоб 1 декабря 1991 года.

Согласно статье 22 Конвенции Комитет не рассматривает никаких сообщений, если
он не убедится, что:

— этот же вопрос не рассматривался и не рассматривается по какой-либо другой процедуре международного расследования или урегулирования;

— данное лицо исчерпало все имеющиеся внутренние средства правовой защиты; это правило не действует в тех случаях, когда процесс расследования неоправданно затягивается или вряд ли поможет пострадавшему.

Дело относится «к тому же вопросу», если оно касается одних и тех же сторон, одних и тех же фактов и одних и тех же материальных прав.

Комитет будет считать, что одновременно идет рассмотрение дела в другой процедуре международного разбирательства (или же уже рассмотрено) в том случае, если это дело относится к тому же вопросу, что и поданное сообщение в Комитет (пункта 5а статьи 22 Конвенции).

Комитет признает жалобу неприемлемой, если заявитель подал жалобу в ЕСПЧ на нарушение тех же прав, что и в жалобе в КПП ООН, и если ЕСПЧ еще не принял решения по делу. Это соответствует требованиям пункта 5а статьи 22 Конвенции.

Если жалоба в ЕСПЧ была признана неприемлемой единоличным решением судьи и не была рассмотрена по существу, и при этом в решениях о неприемлемости ЕСПЧ не указал никаких конкретных оснований, то Комитет признает сообщение приемлемым, даже если оно касается «того же вопроса», что жалоба в ЕСПЧ.

Принцип исчерпания внутренних средств правовой защиты — это использование имеющихся в национальной юрисдикции способов защиты, которые могут восстановить нарушенные права. Причем речь идет о конкретных правах, указанных в жалобе, и о способах правовой защиты, которые непосредственно имеют отношение к этому нарушению.

В деле Y.R. против России (одиночное заключение и конвоирование в плохих условиях содержания) правительство утверждало, что часть жалобы заявителя неприемлема в связи с тем, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты.

Комитет отметил, что в деле нет информации о том, что заявитель обжаловал условия содержания и конвоирования. Комитет также отметил, что отсутствуют доказательства избиения заявителя в СИЗО №1 в феврале 2008 года. Заявитель, как считает Комитет, не подтвердил, что он исчерпал средства правовой защиты в связи с нарушением условий содержания в СИЗО Красноярска, Новосибирска, Омска и Екатеринбурга. Следовательно, Комитет пришел к выводу, что жалоба неприемлема на основании статьи 22 пункта 5b Конвенции.

Жалоба была признана неприемлемой на том фактическом основании, что
она не была сопровождена информацией и документами, подтверждающими,
что заявитель предпринимал какие-либо действия для защиты своих прав.

В вопросах экстрадиции оценивается риск подвергнуться пыткам в стране, куда выдают человека. При этом государство-ответчик, которое приняло решение об экстрадиции, должно предоставить доказательства, что человек не рискует подвергнутся пыткам в случае экстрадиции. На стадии приемлемости Комитет оценивает механизмы защиты и обращает внимание на наличие эффективных средств для обжалования решения об экстрадиции. Так, государство должно доказать, что в стране такие механизмы работают, и что заявитель смог ими воспользоваться.

Если Комитет посчитает, что государство не предоставило необходимой информации, то жалоба будет признана приемлемой в понимании пункта 5 b статьи 22 Конвенции (исчерпание внутренних средств правовой защиты).

Если государство-ответчик утверждает, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, то оно должно доказать, какие у заявителя были дополнительные возможности предотвратить экстрадицию, и он ими не воспользовался.

Для того чтобы процедура или механизм защиты считались эффективным средством правовой защиты, государство-участник должно обосновать ее эффективность не вообще, а в обстоятельствах конкретного дела.

Например, оценивая эффективность подачи кассационной жалобы по уголовным делам, Комитет отметил, что Российская Федерация не смогла доказать эффективность этого средства правовой защиты. В частности, Россия не предоставила информации, в каком числе случаев в кассационном порядке удалось пересмотреть дело, в котором подсудимый заявлял о пытках. В результате Комитет пришел к выводу, что подача кассационной жалобы не может оказать эффективную помощь заявителю, и следовательно, нет нарушения пункта 5 b статьи 22 Конвенции (исчерпание внутренних средств правовой защиты).

Важно, что, делая такой вывод, Комитет ссылался также на практику ЕСПЧ. В частности, на дело Kashlan v. Russian Federation (Кашлан против Российской Федерации), в котором Европейский суд по правам человека пришел к выводу, что процедура пересмотра в кассационном порядке не является эффективным средством правовой защиты.

Необходимо отметить, что позиция ЕСПЧ в отношении кассационного порядка обжалования уже успела измениться. Это связано с его оценкой нововведений 2021 года в российском законодательстве (Федеральный закон от 24 февраля 2021 г. № 15-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации»).В постановлении по делу «Аникеев и Ермакова против России» (Anikeyev and Yermakova v. Russia, жалобы №№ 1311/21 и 10219/21 от 13 апреля 2021 года) ЕСПЧ признал новую процедуру кассационного обжалования эффективным средством правовой защиты. Это значит, что кассационный порядок стал обязательной ступенью обжалования по всем уголовным делам в России перед подачей жалобы в ЕСПЧ. И все те осужденные, которые уже подали жалобы в ЕСПЧ, после этого постановления должны были исчерпать этот механизм.

Практика КПП ООН развивалась медленно, в частности, по причине невысокой востребованности этой процедуры. Вероятно, КПП ООН вслед за ЕСПЧ признает новую процедуру обжалования приговоров в кассационном порядке эффективным средством правовой защиты. Поэтому при обращении в КПП ООН, возможно, стоит быть осторожнее и подать кассационную жалобу в установленные УПК РФ сроки.

Своевременность подачи жалобы на пытки в национальные инстанции является важным критерием при оценке приемлемости. Комитет признает жалобу неприемлемой, если у заявителя была реальная возможность подать жалобу сразу же, но он этого не сделал. Подачу жалобы на пытки через несколько месяцев после самого факта пыток Комитет посчитает несвоевременной.

Например, в деле Шестакова против России заявительница жаловалась на то, что к ней применили пытки с целью получить признание (ст. 1 Конвенции), а также на отсутствие мер по предотвращению пыток (статья 2 Конвенции) и на отсутствие надлежащего рассмотрения жалобы на пытки (статья 4, 12 и 13 Конвенции). События, на которые жаловалась заявительница, произошли 3 и 4 июля 2012 года.

С 12 июля по 6 августа заявительница находилась в психиатрическом стационаре. Лишь
в декабре 2012 года, то есть через четыре месяца после выхода из стационара, она первый раз подала жалобу на пытки. Хотя заявительница утверждала, что она жаловалась на пытки 8 июля 2012 года, но она не представила никаких доказательств подачи этой жалобы. В уголовном деле ей было отказано, но заявительница не обжаловала в судах этот отказ. Так как заявительница не смогла доказать причины несвоевременной подачи жалобы, Комитет пришел к выводу, что заявительница не смогла обосновать приемлемость своей жалобы в КПП ООН.

В деле Y.R. против России Комитет пришел к выводу, что часть жалобы заявителя неприемлема в связи с тем, что нарушения несущественные или недостаточно обоснованные.

Заявитель жаловался на то, что 7 февраля 2008 года он был задержан полицейскими и содержался незаконно с 14.30 по 22.30 в отделе полиции Тулуна (Иркутская область). Заявитель утверждал, что протокол задержания не был составлен в течение трехчасового срока, предусмотренного российским законодательством. Все остальные обстоятельства лишения его свободы соответствовали требованиям национального законодательства.

Комитет пришел к выводу, что эта часть жалобы заявителя несущественна. То есть, если говорить на языке ЕСПЧ, нарушение не перешло «минимальный порог жестокости».

Заявитель также жаловался на ненадлежащие условия содержания под стражей в ИВС Тулуна, где он находился в период 8-9 февраля 2008 года. Комитет пришел к выводу, что жалоба несущественна, и, следовательно, неприемлема по следующим причинам: жалоба слишком общая, не уточняет обстоятельств нарушения, период пребывания в ИВС короткий, национальные суды тщательно рассмотрели жалобы заявителя и в результате отклонили их. Комитет пришел к выводу, что заявитель не обосновал наличие вреда, причиненного ему коротким периодом пребывания в ИВС Тулуна.

Комитет, признавая жалобу неприемлемой, ссылался на статьи 1 (определение пыток) и 22 пункт 2 (злоупотребление правом) Конвенции.

Получается, подача жалоб, в которых нет конкретных обстоятельств нарушения и неочевидны как сами нарушения, так и их последствия, будет рассматриваться как злоупотребление правом.

Как и в ЕСПЧ, в КПП ООН есть «минимальный порог жестокости», которого должно достичь жестокое обращение, чтобы быть предметом рассмотрения. При этом конкретные стандарты этого порога не описываются в решениях комитета, их можно вывести самостоятельно из каждого текста решения Комитета и из статьи 1 Конвенции. Получается, что Комитет пришел к выводу, что минимальный порог жестокости не пройден и не стал анализировать дело на предмет бесчеловечного, унижающего достоинство обращения.

Следует отметить, что критерий «несущественности» есть и у ЕСПЧ. Суд может признать жалобу неприемлемой, если она явно необоснованная, либо «бездоказательная», либо «бессмысленная и надуманная». В целом критерии, почему Комитет признал жалобу Y.R. против России неприемлемой, те же, которым следует ЕСПЧ.

При рассмотрении дел об экстрадиции Комитет исходит из той информации, которую власти имели или должны были иметь в своем распоряжении на момент экстрадиции. Можно вывести ряд признаков, которые учитывает Комитет при рассмотрении дел об экстрадиции:

1) Существование практики грубых, вопиющих или массовых нарушений прав человека в стране приема в совокупности с дополнительные основаниями, свидетельствующими о существовании риска именно для конкретного человека подвергнуться пыткам (Калиниченко против России).

Согласно Замечанию общего порядка № 1 КПП ООН, при рассмотрении жалоб он в значительной степени опирается на информацию по фактической стороне дела, предоставляемую властями страны-ответчика. Но Комитет в соответствии с пунктом 4 статьи 22 Конвенции имеет право самостоятельно оценивать факты, учитывая все обстоятельства по каждому конкретному делу.

2) Индивидуальный подход в каждом деле. Отсутствие практики вопиющих нарушений прав человека не означает, что человек не может подвергнуться пыткам в конкретных обстоятельствах его дела.

3) Информация о возможных пытках в стране приема не должна быть основана на умозаключениях, подозрениях и предположениях.

Риск подвергнуться пыткам должен быть предсказуемым, реальным и индивидуальным. При этом Комитет не оценивает обоснованность предъявленных лицу уголовных обвинений.

4) Дипломатические заверения государства приема о том, что заявителя защитят от риска подвергнуться пыткам, Комитет может посчитать недостаточными, особенно если эти заверения обобщенные и неконкретные, и не предусматривают создание контрольного механизма (способов проверки и оценки рисков уже после экстрадиции).

5) государство должно доказать, что после экстрадиции отслеживает положение человека, который был выдан другому государству, и принимает меры для обеспечения беспристрастности и достоверности мониторинга.

Комитет сформулировал несколько позиций, на которые опирается при оценке этой категории жалоб. Если заявитель утверждает, что власти применили к нему силу, чтобы получить признание, то Комитет будет учитывать следующее:

— достоверность информации о телесных повреждениях (медицинские документы, подтверждающие, что у заявителя появились телесные повреждения во время его нахождения в полиции, сам факт нахождения заявителя под контролем госорганов).

— качество доказательств того, что травмы не были нанесены с целью получить признание, а, например, сила применялась в ответ на сопротивление во время задержания. Утверждение властей об оказании вооруженного сопротивления должно быть доказано.

Если человек был под контролем государства и в материалах дела есть доказательства, подтверждающие телесные повреждения, то власти должны провести расследование и выяснить причины появления этих травм. Это универсальный общий стандарт, который касается любого заявления о пытках, в том числе, заявлений, поданных на любой стадии уголовного правосудия.

Расследование должно быть оперативным и беспристрастным (статья 13 Конвенции). Стандарт беспристрастности будет нарушен, если расследование будет поручено тому же отделу полиции, на действия сотрудников которого жаловался пострадавший.

Если было несколько дополнительных расследований, и выводы следственных органов практически повторяют выводы предыдущих расследований, то Комитет посчитает, что такое расследование не соответствует требованиям оперативности, как этого требует статья 13 Конвенции.

Заявление о пытках, которое в суде сделал подсудимый, как о способе добиться от него признания или информации по преступлению, также подлежит тщательному изучению и расследованию. Если факт пыток подтвердится, то полученные с их помощью доказательства должны быть изъяты. Запрет на использование информации, полученной под пытками, в качестве доказательств по уголовному делу, закреплен в статье 15 Конвенции.

В деле Габдулханов против России заявитель утверждал, что показания, которые он давал под пытками, были использованы в уголовном деле по обвинению его в подготовке террористического акта, участии в деятельности незаконной вооруженной группы и убийстве сотрудников полиции. По его версии, в сентябре 2007 года его и его жену задержали, жене угрожали смертью и сексуальным насилием, а его самого избивали, чтобы получить от него признательные показания. Медицинское освидетельствование заявителя, проведенное тогда же, подтвердило, что на его теле были многочисленные следы побоев.

Но следственные органы провели проверку лишь на основании информации о сломанном носе заявителя, которую они получили из СИЗО. После проверки уголовное дело не стали возбуждать. В материалах следствия не фигурируют другие повреждения, которые указаны в медицинском заключении после освидетельствования. Других жалоб заявитель на пытки не подавал, так как до начала суда по своему уголовному делу он находился в СИЗО, то есть под постоянным контролем государства.

Во время суда Габдулханов сообщил о пытках и об угрозах его жене, однако суд сослался на проведенную ранее проверку по поводу сломанного носа и на отказ по ее результатам возбуждать дело.

Комитет, проанализировав имеющуюся у него информацию, пришел к выводу, что не было проведено эффективное и всестороннее расследование жалоб заявителя на пытки, так как расследование по пыткам касалось не всех телесных повреждений, которые были зафиксированы у заявителя. По мнению Комитета, суды, рассматривая уголовное дело против заявителя, должны были сначала инициировать расследование всех жалоб заявителя на пытки. Следовательно, Комитет установил, что статья 15 Конвенции была нарушена.

Фактически, обвиняемый в преступлении не имеет доступа к эффективному расследованию жалобы на пытки. Он лишен возможности в полной мере пользоваться средствами защиты во время нахождения в СИЗО, в том числе оспаривать результаты некачественных проверок, а суд устраняется от собственного расследования, ссылаясь формально на материалы проверок и на то, что пытки не подтвердились.

В тех случаях, когда Комитет признает нарушение статьи 15 Конвенции, правильно ожидать, что уголовное дело в отношении заявителя должно быть пересмотрено для исключения из обвинения доказательств, полученных в результате пыток. Но пока ничего неизвестно о такой практике.

В деле Кирсанов против России КПП ООН оценивал условия содержания в изоляторе временного содержания.

Если государство не оспаривает факты, представленные заявителем, то Комитет сделает вывод о достоверности этих фактов (так работает принцип состязательности). В деле Кирсанов против России государство не оспаривало, что заявитель продолжительное время содержался в ИВС (нескольких месяцев); постельное белье и/или туалетные принадлежности отсутствовали; стола, туалета, раковины также не было; принять душ было невозможно; прогулок вне камеры не было. Все эти нарушения не могут быть квалифицированы как «пытка» в понимании статьи 1 Конвенции, однако они равносильны жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению по смыслу статьи 16 Конвенции. Учитывая обстоятельства дела, КПП ООН пришел к выводу, в деле заявителя имело место нарушение статьи 16 Конвенции (запрет жестокого, бесчеловечного или унижающего достоинство обращения).

Кирсанов также жаловался на нарушение статьи 12 и 13 Конвенции в связи с тем, что его жалоба на то, что его специально удерживали в бесчеловечных условиях, не была рассмотрена должным образом. Комитет отметил, что следственные органы расследовали его жалобы на пытки, выявили предполагаемого нарушителя – начальника следственного изолятора, однако отказали заявителю в возбуждении уголовного дела, так как в рамках следствия выяснилось, что если бы заявителя содержали в СИЗО, а не в ИВС, то он был бы убит, так как его преступления затрагивали интересы организованных преступных группировок. Таким образом, по мнению Комитета, было проведено эффективное расследование по жалобе заявителя.

Комитет в некоторых случаях признает эффективным расследованием ситуацию, когда в уголовном деле по его результатам было отказано на том основании, что удержание в плохих условиях было необходимо, чтобы предотвратить угрозу жизни заявителю.

При подаче жалобы на отсутствие справедливой компенсации за плохие условия содержания необходимо ссылаться на статью 16 Конвенции. В соответствии с этой статьей, компенсация рассматривается Комитетом как позитивное обязательство государство. Если заявителю будет присуждена символическая сумма, то Комитет сделает вывод о нарушении статьи 16 Конвенции и признает, что государство отказало в справедливой и адекватной компенсации.

Предположительно, обжалование условий содержания в порядке статьи 227.1 КАС РФ также будет считаться в КПП ООН эффективным средством правовой защиты. О том, какой размер компенсации КПП ООН посчитает «справедливой», пока сказать сложно, так как практика в этой части не развита. В деле Кирсанов против России (пункт 11.4) заявитель жаловался на то, что компенсация в размере 10 000 рублей, которую присудил ему суд в 2011 году, не является справедливой, и Комитет согласился с заявителем.

Комитет не предъявляет государству обязательных требований, он рекомендует, просит и советует исполнять меры индивидуального характера.

Важно отметить, что Комитет не принимает решений, в которых требовалось бы исполнить меры общего характера. Такие меры оцениваются Комитетом в рамках рассмотрения периодических докладов государств-участников. Заметим, что Россия с 10 августа 2022 задерживала предоставление своего периодического доклада и подала его только 7 декабря 2022 года.

В делах по России КПП ООН:

• назначал компенсации,
• рекомендовал устранить нарушения,
• рекомендовал предотвратить дальнейшие нарушения по конкретному делу.

В некоторых сообщениях Комитет «призывает» Россию предоставить заявителю возмещение. Под таким возмещением Комитет подразумевает компенсацию и эффективный механизм контроля за тем, чтобы человек не подвергался пыткам или жестокому обращению (дела Калиниченко против России и Кирсанов против России).

Иногда КПП ООН может приглашать или призывать государства принять конкретные индивидуальные меры. Так, в деле Калиниченко против России в резолютивной части Комитет отметил, что Россия обязалась разрешить Комитету посетить заявителя в тюрьме и переговорить с ним наедине. В связи с этим комитет попросил государство разрешить двум членам Комитета посетить заявителя.

В деле Габдулханов против России, где речь шла о пытках с целью получить признание, Комитет требовал от властей предоставить заявителю эффективное средство правовой защиты, включая:

• проведение беспристрастного расследования утверждений заявителя о пытках, в результате которого будет начато уголовное преследование в отношении установленных виновных, и они будут привлечены к уголовной ответственности. Это расследование должно включать медицинское обследование заявителя в соответствии со Стамбульским протоколом;
• возможность повторного судебного разбирательства в соответствии с принципом, изложенным в статье 15 Конвенции (неиспользование доказательств, полученных под пыткой);
• возмещение и средства реабилитации;
• предотвращение подобных нарушений в будущем.

В некоторых случаях Комитет просит Россию в 90-дневный срок предоставить информацию о мерах, принятых государством-участником в ответ на его решение.

В каждом положительном решении Комитета представлены рекомендации в отношении конкретного заявителя, которым необходимо следовать России. По тому языку, на котором Комитет излагает свои решения, можно предположить, что эти меры не имеют общего характера, не касаются системных изменений.

Тем не менее некоторые индивидуальные меры, о которых идет речь в решениях Комитета, могут быть использованы для работы над системными проблемами. Так, например, чтобы предотвратить пытки в будущем в отношении конкретного заявителя, государству необходимо проводить работы «общего характера», а именно – наказывать государственных служащих, виновных в пытках, улучшать условия содержания не одного заявителя, а всех, повышать квалификацию государственных служащих и правовое информирование граждан.

На данный момент мы не обладаем информацией о результатах исполнение правительством России решений Комитета против пыток. В частности, неизвестно, разрешила ли Россия доступ двум членам Комитета к заявителю «Калиниченко против России», предоставляет ли Россия информацию об исполнении решений своевременно, в установленный в решениях срок.

В целом можно сказать, что КПП ООН не славится многословностью при вынесении постановлений, решения очень лаконичные. Местами они могут показаться неполными, так как не хватает комплексного анализа всех фактов дела. Однако Комитет – это не судебный орган и он не создает прецеденты, которые формируют обязательный корпус правовых позиций.