«Внести в Уголовный кодекс Российской Федерации (Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, № 25, ст. 2954; 2003, № 50, ст. 4848) следующие изменения:

в статье 117:

• Пункт «д» части второй исключить;
• Примечание исключить.

в статье 286:

• Дополнить частью четвертой следующего содержания: «4. Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, совершённые с применением пытки, — наказываются лишением свободы на срок от четырех до двенадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет».
• Дополнить примечанием следующего содержания:

«Примечание:
1. Под пыткой в настоящей статье и других статьях настоящего Кодекса понимается любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие, которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера.

2. Не является пыткой причинение боли или страданий, которые возникают лишь в результате законных санкций, неотделимы от этих санкций или вызываются ими случайно».

в статье 302:

• Абзац 1 части первой изложить в следующей редакции: «1. Принуждение подозреваемого, обвиняемого, осужденного, потерпевшего, свидетеля к даче показаний либо эксперта, специалиста к даче заключения или показаний путем применения угроз, шантажа или иных незаконных действий со стороны следователя, лица, производящего дознание или иного сотрудника правоохранительного органа, а равно другого лица с ведома или молчаливого согласия следователя, лица, производящего дознание или иного сотрудника правоохранительного органа»;
• В части второй слова «насилия, издевательств или пытки, -» заменить словами «насилия или издевательств»;
• Дополнить частью третьей следующего содержания: «3. Деяния, предусмотренные частями первой или второй настоящей статьи, совершённые с применением пытки, -; «наказываются лишением свободы на срок от четырех до двенадцати лет с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до десяти лет».

Несмотря на поставленные цели, исследуемый Закон противоречит целому ряду норм как действующего, так и международного законодательства, в нем также прослеживается ряд коррупциогенных факторов.

Из предлагаемой конструкции нормы следует, что разработчики не вводят отдельную статью с определением понятия «пытки» и самостоятельным составом, ограничившись лишь введением квалифицирующих признаков в уже действующие нормы.

Между тем, Комитет ООН против пыток (далее – Комитет ООН) в Замечаниях к Шестому периодическому докладу России (далее – Замечания) в очередной раз выразил озабоченность в связи с отсутствием надлежащей криминализации такого преступления как «Пытка».

В частности, в пункте 8 Замечаний Комитет ООН выражает обеспокоенность тем, что определение понятия «пытка», содержащееся в примечании к статье 117 УК РФ, не в полной мере отражает все элементы определения, которое зафиксировано в Конвенции против пыток (статья 1). Статья 117 УК РФ редко применяется на практике. Более того, в отношении должностных лиц, подозреваемых в пытках, уголовные дела по этой статье не возбуждаются, поскольку к таким лицам применяются статьи 286 и 302 УК РФ. Статья 302 УК РФ фактически не функциональна из-за очень узкой сферы ее действия.

В пункте 9 Замечаний Комитет в очередной раз настаивает, чтобы государство-участник криминализовало пытки как самостоятельное преступление. Государство-участник должно обеспечить, чтобы определение пытки полностью соответствовало статье 1 Конвенции. Комитет подчеркнул, что предусмотренные законами наказание за пытки должно соответствовать серьезности и опасности этого преступления, как это установлено в основном комментарии №2 Комитета (2007) по поводу исполнения статьи 2, а также виновные в пытках не должны привлекаться к ответственности за другие преступления, которые предусматривают меньшее максимальное наказание и подпадают под сроки давности.

То есть, Комитет ООН не только призвал Россию криминализировать пытки как самостоятельное преступление, приведя определение «пытки» в соответствие с нормами Конвенции против пыток, но и исключить сроки давности за совершение такого преступления и вариативность применения норм.

Однако исследуемый законопроект не решает данную задачу ни по качеству определения понятия «пытка», ни по срокам давности.

Из определения понятия «пытка», предлагаемого разработчиками, следует, что любые иные действия, совершенные в отношении какого-либо лица, преследующие другую или другие цели, нежели указанные в данном определении, не являются пыткой. Таким образом, из-под действия данной статьи исключается применение пытки, например, с целью причинения тяжкого вреда здоровью на фоне внезапно возникших неприязненных отношений или вообще без какой-либо цели, просто потому, что в данном преступлении участвуют иные лица, что называется «за компанию».

Под определение понятия «пытка» разработчики включают только совершение каких-либо действий, исключая при этом любое бездействие, приведшее к совершению такого преступления. Указанное приведет к тому, что лица, с чьего молчаливого согласия, ведома и попустительства было совершено преступление, избегут наказания.

Кроме того, исследуемый законопроект не содержит норму, позволяющую учитывать групповой характер преступления (группа лиц, организованная группа), а также, совершение преступления по предварительному сговору, что имеет больший характер общественной опасности по сравнению, например, с единоличным совершением преступления. Расследованные в России случаи пыток говорят об обратном. Пытки совершаются, как правило, несколькими должностными лицами, фактически группой, действия должностных лиц скоординированы и подчинены одной цели.

Введение такой нормы возможно лишь при условии выделения такого преступления, как пытки, в отдельный самостоятельный состав и добавление к этому новому составу соответствующих квалифицирующих признаков.

Таким образом, провозглашенная разработчиками цель внесения данного законопроекта, а именно, устранение сложности в квалификации деяния и наказание виновных, не только не достигнута, но и становится еще менее реализуемой при расследовании данной категории преступлений.

Ведение понятия «пытка» в качестве квалифицирующего состава уже имеющихся норм явно недостаточно для достижения целей, заявленных в Пояснительной записке, и противоречит нормам уголовного законодательства.

В частности, сейчас законодатель относит статью 117 УК РФ к общеуголовным преступлениям, посягающим на жизнь и здоровье человека. Сейчас по этой статье осуждаются вымогатели, осужденные, которые применяли пытки к другим заключенным. Статья 286 УК РФ относится к преступлениям против государственной сласти, основ конституционного строя и безопасности государства, то есть, к должностным преступлениям, где главный объект связан с интересами государственной власти и государственной службы.

Разработчики, предлагая внести изменения в статью 117 УК РФ и в иные указанные в исследуемом Законе нормы, фактически выводят такое преступление, как «пытка», исключительно в категорию должностных преступлений.

На данный факт обратил внимание в официальном отзыве на проект Закона и Верховный Суд РФ.

В частности, заместитель председателя Верховного Суда РФ отметил, что исключение пункта «д» в части второй статьи 117 УК РФ не только не будет соответствовать заявленной разработчиками цели проекта, но и «может серьезно ослабить противодействие преступлениям, совершаемым с применением пыток, в том числе в следственных изоляторах или исправительных учреждениях, повлечет пересмотр приговоров в соответствии со статьей 10 УК РФ и смягчение наказания лицам, осужденным за истязание, совершенное с применением пытки», поскольку «на практике субъектами преступлений, совершаемых с применением пыток, преимущественно являются лица, не наделенные должностными полномочиями (например, осужденные, вымогатели и тп)».

Далее, разработчики предлагают в части второй статьи 302 УК РФ слова «насилия, издевательств или пытки» заменить словами «насилия или издевательств», пытаясь разграничить данные понятия.

Необходимо обратить внимание, что в УК РФ отсутствует определение понятий «насилие» и «издевательство».

Согласно толковому словарю Ожегова, «издевательство» — это злая насмешка, оскорбление, а также оскорбительный поступок, поведение по отношению к кому-чему-нибудь, а «насилие» — применение физической силы к кому-нибудь; принудительное воздействие на кого-нибудь; нарушение личной неприкосновенности над личностью; притеснение, беззаконие.

Отсутствие и неопределенность данных понятий и оснований для их разграничения неизбежно повлекут за собой свободное усмотрение в применении со стороны следственных органов, что является, в соответствии с пунктом «в» части 3 Методики проведения антикоррупционной экспертизы нормативных правовых актов и проектов нормативных правовых актов, коррупциогенным фактором (далее – Методика).

Заместитель председателя Верховного Суда Российской Федерации в своем официальном отзыве на Закон (далее ВС РФ) так же считает, что предлагаемое в законопроекте определение пытки нуждается в доработке в части согласования с терминологией, применяемой в национальном законодательстве, и устранения оснований для неоднозначного толкования новелл, в том числе содержащих формулировки, характеризующие применение насилия и совершение иных действий, признаваемых пыткой, а также цели и последствия таких действий.

Заместитель председателя ВС РФ обратил внимание на то, что одним из самостоятельных конвенционных признаков пытки являются нравственные страдания, причинение которых возможно и при отсутствии насильственных действий. Установление ответственности в том числе и за такую форму пыток в проектной части четвертой статьи 286 УК РФ, санкция которой предполагает наказание в виде лишения свободы на срок от 4 до 12 лет, вызывает сомнение, поскольку данная разновидность пыток имеет меньший характер общественной опасности по сравнению, например, с превышением должностных полномочий, повлекших причинение тяжких последствий с санкцией от 3 до 10 лет лишения свободы (п. «в» части 3 статьи 286 УК РФ).

Вышеуказанное образует следующие коррупциогенные факторы:

1. юридико-лингвистическая неопределенность — употребление неустоявшихся, двусмысленных терминов и категорий оценочного характера (подпункт «в» пункта 4 Методики).
2. широта дискреционных полномочий — отсутствие или неопределенность сроков, условий или оснований принятия решения, наличие дублирующих полномочий государственных органов, органов местного самоуправления или организаций (их должностных лиц) (подпункт «а» пункта 3 проведения антикоррупционной экспертизы нормативных актов и проектов нормативных актов, утвержденной Постановлением Правительства РФ от 26.02.10 № 96 (Далее «Методика»).
3. определение компетенции по формуле «вправе» — диспозитивное установление возможности совершения государственными органами, органами местного самоуправления или организациями (их должностными лицами) действий в отношении граждан и организаций (подпункт «б» пункта 3 Методики);
4. выборочное изменение объема прав — возможность необоснованного установления исключений из общего порядка для граждан и организаций по усмотрению государственных органов, органов местного самоуправления или организаций (их должностных лиц) (подпункт «в» пункта 3 Методики).
5. отсутствие или неполнота административных процедур — отсутствие порядка совершения органами государственной власти или органами местного самоуправления (их должностными лицами) определенных действий либо одного из элементов такого порядка (подпункт «ж» пункта 3 Методики).

Данный Законопроект, в целях устранения коррупциогенных факторов, нуждается в существенной доработке.