Пытки, жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение или наказание запрещены статьей 21 Конституции России. Вместе с тем криминализация пытки как должностного преступления в российском праве не соответствует международно-признанным стандартам. В российском законодательстве действует статья 117 Уголовного кодекса РФ (УК РФ), которая криминализирует пытки, но не применяется в отношении должностных лиц, а также статья 302 УК РФ, которая имеет очень узкое действие и позволяет привлекать к ответственности следователя или дознавателя только в случае, если он использовали пытки для получения показаний. Основная статья, которая применяется для привлечения к ответственности должностных лиц правоохранительных органов за допущенные пытки, — это статья 286 УК РФ.

Тем не менее, имеющееся законодательство позволяет привлекать полицейских и сотрудников других правоохранительных органов к уголовной ответственности. Но по большинству сообщений о пытках не возбуждаются уголовные дела, а в случае регистрации сообщений проводимые расследования чаще всего не соответствуют стандартам эффективности.

Государственным органом, который должен реагировать на случаи пыток и проводить расследование, является Следственный комитет. Этот орган расследует не только должностные преступления, но и общеуголовные. При расследовании общеуголовных дел следователи Следственного комитета работают совместно с полицией, т.к. полиция обеспечивает оперативное сопровождение в рамках расследования преступлений. По большинству должностных преступлений следователи СК также опираются на поддержку полиции. На практике это создает институциональный барьер для эффективности и качества расследований, т.к. при жалобах на пытки в полиции следователи СК должны привлекать к уголовной ответственности своих коллег и помощников из полиции.

Практика проводить расследование за рамками возбужденного уголовного дела сложилась давно. Это произошло вследствие многих причин, в том числе, из-за ведомственных подходов к оценке качества работы следователей. Одним из критериев ведомственной оценки является фактический запрет на возбуждение уголовных дел, не имеющих перспективы твердой доказанности и обвинительного приговора в суде. Поэтому следователи стремятся до возбуждения уголовного дела провести расследование, чтобы убедиться в надежности будущих доказательств и избежать рисков. Кроме этого, на стадии проверки следователь не несет обязательств, предусмотренных УПК. Это означает, что у граждан, в отношении которых проводится проверка, а также тех граждан, кто сообщает о преступлении, нет никаких гарантий, а у следствия — обязанностей по отношению к ним, кроме уведомления о результатах проверки.

Статья 144 часть 1 УПК РФ разрешает следователю в рамках проверки «получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их в порядке, установленном настоящим Кодексом, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта в разумный срок, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий».

Несмотря на изменение УПК, которые разрешили следователям на стадии проверки назначать и проводить экспертизы, осматривать место происшествия, все равно весь объем следственных действий доступен только в рамках возбужденного уголовного дела. Но главное, что полный объем прав потерпевшего, свидетеля, подозреваемого возникает только после возбуждения уголовного дела. Именно из-за дисбаланса между увеличением полномочий следователя на стадии проверки и сохранением в УПК без изменений прав заявителей регламентация проверки снизила уровень соблюдения прав граждан.

Так, с увеличением возможностей следователей не возникло корреспондирующих прав у пострадавших, в том числе от пыток. На стадии проверки у пострадавших нет статуса потерпевших, а это значит, что все права потерпевших к ним не имеют отношения. Но следователь может назначать экспертизы на стадии проверки. На данный момент экспертизы назначаются без уведомления пострадавших. Пострадавшие лишены возможности ходатайствовать об ознакомлении с постановлением о назначении экспертизы, о постановке перед экспертами различных вопросов, о предоставлении результатов экспертизы, о проведении другой экспертизы и прочее. Фактически, регламентация стадии проверки привела не к защищенности граждан, а снизила возможности доступа пострадавших к расследованию.

Другие серьезные последствия связаны с развитием практики «сдвигать» расследование на неформальный этап. Как сказано выше, многие квази-следственные действия выполняются после регистрации сообщения о преступлении, но до возбуждения уголовного дела. После же формализации стадии проверки в 2014 году все чаще следственные действия стали отодвигаться еще дальше от предварительного (гласного) расследования — в область негласных оперативных мероприятий. Например, обыск проводится под видом оперативного осмотра, допрос — под видом оперативной беседы. Эта проблема была и раньше, но сейчас стремление вывести следственные действия за границы действия УПК усилилась. Одна из основных причин связана с чрезмерный процессуальным контролем СК и прокуратуры за предварительным расследованием и рисками различных ведомственных санкций в отношении следователей. Фактически, регламентация стадии проверки, направленная на усиление контроля за работой следователей, привела к обратному результату.

Даже в случае возбуждения уголовных дел расследование редко отвечает стандартам: основные следственные действия проводятся без должной тщательности и своевременности.

Линия на формализацию работы следователя проявилась в создании инструментов для фильтрации «входящих сообщений». Ведомственные акты еще до регламентации в 2014 году стадии проверки создали формальные основания, которые позволяют «не включать» установленные УПК процедуры рассмотрения сообщений о преступлениях, в том числе о пытках.

В 2012 году Следственный комитет принял Инструкцию об организации приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации. При таком подходе невозможен официально предусмотренный порядок выявления и сбора следов на стадии проверки (осмотр места происшествия, назначение экспертиз, изъятие сравнительных образцов и пр.). В случае с пытками это чревато полной потерей следов преступления.

Инструкция предполагает, что решение о том, как зарегистрировать заявление гражданина, принимает дежурный, который ведет «Книгу регистрации сообщений о преступлении». Фактически, в задачу этого дежурного вменяется произвести квалификацию деяния или, по крайней мере, стремительно провести проверку сообщения о преступлении, чтобы решить вопрос о том, как регистрировать заявление гражданина.

Пункт 20 Инструкции: «Заявления и обращения, которые не содержат сведений об обстоятельствах, указывающих на признаки преступления, не подлежат регистрации в книге и не требуют процессуальной проверки в порядке, предусмотренном статьями 144, 145 УПК. Такие заявления, обращения регистрируются как входящие документы и рассматриваются в порядке, установленном статьей 124 УПК или Федеральным законом от 02.05.2006 № 59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», а также соответствующими организационно-распорядительными документами Следственного комитета».

Определить наличие признаков преступления — это задача, сформулированная УПК для стадии проверки (то есть стадии возбуждения уголовного дела). Но эта стадии может начаться только после регистрации заявления как сообщения о преступлении. Здесь же она «перенесена» на этап самой регистрации. Такой подход чреват чрезмерной широтой интерпретации. Кроме того, квалифицировать деяние закон требует на стадии расследования уголовного дела, а не стадии регистрации заявления гражданина.

Еще один способ фильтрации — подключить прокуратуру и передать ей «обращение» гражданина для того, чтобы прокуратура в порядке надзора проверила информацию, изложенную в сообщении о пытках. Фактически, СК перекладывает таким образом свои обязанности про проведению проверки сообщений о пытках на другой, не уполномоченный для этого, орган. И проводится не проверка в порядке 144 статьи УПК, а по сути служебная проверка силами прокуратуры. В этом случае ни о каких своевременных и тщательных следственных действиях речи не идет. Теряются следы преступлений, виновные в пытках получают возможность сформировать алиби, уничтожить следы, в некоторых случаях — оказать давление на заявителей.

В случае должной регистрации сообщения о пытках возникают другие серьезные риски права на подачу жалобы. Эти риски связаны с практикой возбуждения уголовных дел против пострадавших. Раньше против жертв пыток возбуждали дела якобы за насилие по отношению к представителю власти и т.п. Сейчас стали возбуждать, расследовать и передавать в суд
дела за ложный донос.

При регистрации сообщения о преступлении документируется обязательное предупреждение за ложный донос. Следователи, проводящие проверку по сообщениям о пытках, стали возбуждать уголовные дела против жертв пыток именно за ложный донос. В основе таких уголовных дел находятся материалы проверки, собранные по сообщению о пытках.

Фактически, сложилась опасная ситуация — следователи проводят некачественную проверку, не возбуждают уголовные дела по фактам пыток, но материалы этих проверок используют в дальнейшем для уголовного преследования жертв. Только в фонде «Общественный вердикт» в текущий момент ведется работа по двум делам, когда жертв пыток обвиняют в ложном доносе.

Действующий УПК не содержит запретов на отказ от стадии проверки. Эта стадия необходима для того, чтобы вне разумных сомнений убедится, что преступление может иметь место. В частности, в случае обнаружения криминальных трупов уголовное дело возбуждается сразу же, так же как в случае пожаров в интернатах, авариях и прочее. Тот же принцип незамедлительного возбуждения уголовного дела необходимо перенести на сообщения о пытках, а также на случаи, когда о пытках становится известно следствию (из информации СМИ, от членов ОНК, граждан).

Обязательства России, вытекающие из необходимости исполнять постановления международных органов по правам человека, требуют, чтобы расследование по сообщениям о пытках начиналось незамедлительно после получения следствием информации.

Необходимость максимально быстро фиксировать следы преступления для его должного расследования, выявлять всех свидетелей, накладывать обеспечительные меры (меры пресечения, поиск свидетелей и закрепления доказательств и др.) очевидна российскому следствию и является желаемым профессиональным стандартом работы. В случае такого преступления как пытки быстрота следственных действий нередко является ключевым условием для их расследования, результатом которого станет поиск виновных и дальнейшее наказание.

В случае, если заявитель 1) находился в распоряжении правоохранительных органов (задержание, доставление, нахождение в ИВС/СИЗО/колонии и пр.), 2) имеются травмы, 3) поступает сообщение из медицинской организации, — уголовное дело должно быть незамедлительно. Достаточно соблюдения хотя бы одного из этих условий.

Обеспечить на практике большую независимость расследования на институциональном уровне. Следователи, расследующие сообщения о пытках в полиции, должны работать при оперативном сопровождении Управлений и отделов собственной безопасности МВД. Уголовные дела должны передаваться из районных отделов в следственные органы соседних городов или межрайонные отделы. Для этого необходимо разработать Инструкцию для следственного органа, которая устанавливала бы порядок быстрой передачи уголовных дел. Принцип — исключить конфликт интересов следователя районного отдела, который большую часть служебной деятельности расследует общеуголовные преступления и в случае сообщения о пытках будет вынужден вести расследование против фактических коллег из районного отдела полиции. Действующее сейчас требование передавать дела по должностным преступлениям отдельному следователю в районных отделах не соблюдается, так как на практике это невозможно обеспечить из-за небольшого числа штатных единиц.